Клячкин Евгений Исаакович род. 23 марта 1934 г. в Ленинграде, скончался 30 июля 1994 г. в Израиле. В войну воспитывался в детдоме. Окончил Ленинградский инженерно-строительный ин-т (1957) по специальности "Городское строительство и хозяйство". Работал инженером-проектировщиком в строительных организациях Ленинграда, затем - в Ленинградском отделении худфонда. Песни начал писать с 1961 г. сначала на стихи других поэтов, затем преимущественно на собственные. Два года посещал семинар по работе с самодеятельными композиторами при Ленинградском отделении Союза композиторов СССР. Лауреат конкурса туристской песни I Всесоюзного похода молодежи в Бресте в 1965 г., II Всесоюзного конкурса на лучшую туристскую песню в 1968 г. Член и председатель жюри многих фестивалей. Выступал от Ленконцерта и Росконцерта. Два диска-гиганта на фирме "Мелодия" (1987 - песни на свои стихи, 1990 - на стихи Иосифа Бродского). С апреля 1990 г. жил в Израиле.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
БАЛЛАДА О СОЛНЕЧНОМ ЗАЙЧИКЕ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Осенний город погрузился в дым,
и горожан как будто размело.
Здесь не о чем и незачем двоим -
мне здесь и одиноко, и светло.
Вот, кажется, знакомый поворот -
зачем я оказался за углом?
Скрипит калитка крашеных ворот,
и вот передо мною отчий дом.
Я сквозь асфальт булыжник узнаю
и дровяные склады над травой,
я поднимаюсь в комнату мою -
твое лицо мерцает надо мной...
Ах ради бога - просьба не вставать,
не прерывать из-за меня дела...
Скрипучая железная кровать -
я точно помню, где она была.
Ну здравствуй, мама. Что там наш буфет?
Отец на фронте - в доме тишина.
И печь, как лед, и хлеба тоже нет.
Да-да, конечно, - это все война.
Ты плачешь, мама, - младший сын седой.
Ну что же плакать - внучке в институт.
Лишь ты одна осталась молодой,
ну а для нас, живых, года идут.
Я помню год и месяц, даже день,
твое лицо, сухое, как пустырь.
Из нас в живых остаться мог один,
и этот выбор совершила ты.
Я должен знать, свой провожая век
и черпая из твоего огня,
что прожил эту жизнь, как человек,
и что тебе не стыдно за меня.
Вы говорите - длинный разговор.
Я понимаю - вам пори ко сну.
Да-да, конечно, выходя во двор,
я непременно эту дверь замкну.
Вечерний город зажигает свет.
Блокадный мальчик смотрит из окна.
В моей руке любительский портрет
и год на нем, когда была война.
20-21 октября 1974
"Мне было 6 лет, когда в блокадном Ленинграде умерла от дистрофии моя мать. Меня эвакуировали в Кострому, в детский дом, даже хотели усыновить. Но отец, вернувшись с фронта, отыскал меня, в 45-м забрал домой - в Ленинград. Наши любимые игры были в разрушенных домах. А одно из первых и самых резких воспоминаний детства такое. Октябрь 41-го, я дошколенок, стою на углу улицы Восстания и пою во весь голос "Раскинулось море широко". Прохожие останавливаются, стоят, плачут."
БАЛЛАДА О СОЛНЕЧНОМ ЗАЙЧИКЕ
В стеклянной вазе на окне
живет хрустальный зайчик.
Ему ни хлеба, ни чернил -
он сам себе мирок.
С ним разговаривал во сне
четырехлетний мальчик,
его внимательно любил,
как мы - траву дорог.
И только утро настает -
в луче дрожат пылинки,
и просыпается в глазах
хрустальная гора.
А мальчик сразу о своем
припомнит поединке
и снова крикнет: "Вылезай!
Давай со мной играть.
Скажи мне, где ты был вчера,
когда проснулся дождик?
Куда уходишь ночевать?
И как тебя зовут?
Скажи, когда придет пора
идти нам к папе в гости?
Зачем еще одна кровать?
И что такое - "суд"?"
А солнце двинулось чуть вбок,
и зайчик усмехнулся.
Наверно, вправду был смешон
короткий человек.
А мальчик поднял молоток,
а мальчик размахнулся...
Ведь он с вопросами пришел,
и он хотел ответ.
Тот мальчик стал уже большим
и ничего не понял.
Он до сих пор глядит в окно
и держит молоток.
А зайчик все неуловим,
и город руки поднял
и обнял ими как венком
расплывчатый грибок.
6-9 июля 1965